Дон Эйри: «Футбол придумали, чтобы людям было о чем поговорить»

Клавишник Deep Purple Дон Эйри в детстве хотел профессионально играть в крикет. Вместо этого он с тех пор успел поиграть практически со всеми титанами британского рока, но любовь к спорту никуда не исчезла. В интервью Дон Эйри рассказал, как и за кого болеют «темно-пурпурные».

— Я болею за «Сандерленд», и сыновья пошли по моим стопам, они настоящие фанаты. У меня есть абонемент, хожу на игры каждый раз, как только появляется возможность заехать домой.

— Абонемент в VIP-ложу?

— Ну, нет! Я сижу за воротами, на том же самом месте, что и в детстве.

— Что говорят другие болельщики, когда узнают вас на трибуне?

— Действительно, периодически узнают, но меня особенно никто не беспокоит. Иногда просто подходят и спрашивают: «Дон, мы сегодня выиграем?» Я говорю: «Надеюсь, что да!»

— Как относитесь к самому непримиримому сопернику «Сандерленда», «Ньюкаслу»?

— Что ж, в прошлом туре «Сандерленд» прервал серию поражений, обыграв именно «Ньюкасл» со счетом 2:1. Отличный результат, я очень рад и в данный момент к «Ньюкаслу» отношусь прекрасно.

— Играете ли вы с Deep Purple в футбол, как в прежние времена?

— Ну, нет! Когда тебе исполняется 50, нужно остановиться! Но раньше я много играл в футбол, особенно когда выступал в Rainbow. У нас были матчи с другими группами, с Iron Maiden, например. А однажды мы играли с группой Pat Travers Band, и они оказались сильнее — при том что мы из Британии, а они американцы! Это был позор. Ричи Блэкмор очень расстроился и два дня ни с кем не разговаривал. Кстати, Ричи неплохой футболист. Он играл правого атакующего полузащитника. У меня была та же позиция, но я мог играть еще и на левом фланге.

— Какие команды поддерживают остальные участники группы?

— В Deep Purple пристрастия распределяются так: болею за «Сандерленд», Иэн Гиллан — за «КПР», Ян Пэйс — за «Ноттингем Форест». Кроме того, мы трое следим за крикетом. Роджер Гловер ни за кого не болеет, а Стиву Морсу нравится персонально Уэйн Руни.

— Не возникает ли между вами разногласий на почве футбола?

— Вы знаете, футбол был создан для того, чтобы людям было о чем поговорить. Разговор о футболе — это превосходный способ провести время, особенно для нас, ведь мы постоянно в дороге. Мы следим за своими командами, так что поговорить всегда есть о чем. Клип на песню Vincent Price с нашего нового альбома «Now What?!» снимался в Берлине, в музее Dungeon. Это интересное место: театрализованный исторический музей-аттракцион, где актеры проводят экскурсии по мрачным и таинственным страницам истории Берлина. Играют в нашем клипе как раз сотрудники музея. Мы пришли туда в 8 вечера, когда аттракцион уже закрылся, а закончили снимать в 2 часа ночи. На съемках было очень весело, особенно когда нам наложили грим в виде восковых масок и мы разгуливали по площадке, как зомби. На следующий день после съемок у нас был концерт в Берлине, и все персонажи нашего клипа туда пришли: и Франкенштейн, и девушка, исполнявшая главную роль — в общем, было весело.